Лазарь Лагин «Съеденный архипелаг»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Сатирическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Мировой океан, моря (Остров вдалеке от континентов и цивилизации ))
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Прогрессорство
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
Повесть-памятник советской идеологии. Беспринципные и антигуманные буржуи-бизнесмены, не останавливающиеся ни перед чем ради лишней копейки (цента) прибыли. Неграмотные угнетённые аборигены, павшие жертвой алчности империалистов.
И всё это преподнесено автором бессмертного «Старика Хоттабыча» с фирменными юмором и иронией писателя.
Входит в:
— антологию «Мир приключений. Альманах 2», 1956 г.
— антологию «Смех — дело серьёзное. Сб. 2», 1963 г.
— сборник «Съеденный архипелаг», 1963 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
rakinfant, 24 марта 2012 г.
В советские времена, когда я был маленьким и читал Старика Хоттабыча — я думал:
«Ну, это он загнул! Как дети могут мечтать стать гангстерами?!»
Увы, это оказалось правдой, которую в те времена знали не все.
Съеденный архипеллаг — такая же страшилка из жизни мирового империализма.
Но я нисколько не сомневаюсь, что такое могло случиться на самом деле.
Если разум человека ценится меньше его мяса, человеческая жизнь — всего лишь разменная монета.
StasKr, 16 января 2018 г.
Омерзение. Это слово лучше всего описывает мои впечатления от данного рассказа. Омерзение не из-за личности автора или его текста, а от узнаваемых персонажей и их риторики. Шестьдесят лет прошли как один день и описанные автором типажи, их мораль и двойные стандарты цивилизованного мира мы может увидеть в современных газетах, телевизоре и Интернете.
Конечно, нельзя забывать о целях и задачах, которые преследовал Лазарь Лагин при написании этого рассказа. «Съеденный архипелаг» – образец (прекрасный образец!) коммунистической пропаганды времён Холодной войны, поэтому неудивительно, что в маленьком произведении собрано масса штампов и клише, позволяющих обличить мир чистогана. Алчные и беспринципные бизнесмены; преступления ради прибыли в тысячи процентов; полное равнодушие капиталистического мира к преступлениям против человечности; доведённый до отчаянья народ; кровавая гражданская война, унёсшая жизней не меньше, чем узаконенный каннибализм… С другой стороны, сложно сказать, что автор так уж сильно сгустил краски в рассказе. Те кто знаком с историей европейских колоний (а также постколониальным периодом) скажут, что Лагин ещё преуменьшил степень чада, угара и кутежа, которые творятся в подобных странах. По степени ужаса и безысходности реальное Конго с её кобальтовыми рудниками, где шахтёры и члены их семей вынуждены гнить заживо, без особых проблем заткнёт за пояс вымышленный архипелаг Блаженного Нонсенса с его добычей чёрного дерева и лесосекой № 6.
У рассказа ровно один недостаток, который не позволяет мне поставить ему высший балл: его чересчур оптимистичный финал. Возможно здесь сказалась советская цензура, которая желала бы видеть позитивный конец у этой истории, а возможно Лагин действительно верил в то, что страны третьего мира способны сбросить колониальную удавку и построить лучшую жизнь. С высоты послезнания очевидно, что эта задача гораздо сложней, чем казалась автору шестьдесят лет назад.
voroncovamaria, 1 ноября 2012 г.
Читая эту вещь, с первых строк понимаешь, что это именно то чтиво, которое доставляет такое же удовольствие, какое испытывает вождь племени, кушая вкусного пленника. Вкусен язык изложения и юмор. Эпиграфом к рассказу могли бы стать старые песни «Девушки острова Пасхи» и «Ну почему аборигены съели Кука?» Почему же тема каннибализма неизменно подталкивает нас придумывать анекдоты и ударяться в черный юмор? Для цивилизованного человека поедание человечины настолько противоестественно, что воспринимается оно исключительно как нонсенс. В наше время правитель Уганды, получивший образование на Западе, оказался «цивилизованным» каннибалом, съевшим более полусотни своих соплеменников. Для Лагина людоедство — тема, дающая простор для игры с аллегориями, люди часто жрут других не в физическом плане, а империалисты — людоеды похлеще островитян. Произведение дышит эрудицией автора. Колонизатора зовут Урия Свитмёрдер (Сладкий Убийца). Урия — имя отрицательного персонажа из романа Диккенса. Его страна называется Пуритания. И это верно, первые штаты заселили переселенцы, бывшие пуританами. Умилила яркая деталь: дикари кладут в могилу утварь для использования в загробной жизни, и ученый обнаруживает там бережно прикрученную алюминиевую кастрюльку. Конечно, я не могла не оценить фразу, что на остров для аборигенов поступила первая партия «легкомысленных открыток». Актуальна для сегодняшнего дня травля автора честной статьи, которую показал Лагин, а принятые за рекламный слоган слова о мебели, изготовленной на человеческой крови, совсем уже переносят читателя в сегодняшний день. Рассказ был написан в годы, наступившие после сталинской мясорубки, и взгляд на человеческую природу ироничного интеллигента обнаруживает себя в произведении фантастическом и иносказательном. Хорошо, когда книга отстоится, и читаешь ее спустя годы с момента написания. Если бы ее держал в руках диссидентски настроенный читатель при социализме, его бы взбесила набившая оскомину политическая сатира и высмеивание империализма. Но сейчас критика капиталистического общества перестала вызывать идиосинкразию, и мы можем оценить этот рассказ объективно.
Dutugukqq, 26 августа 2017 г.
Вроде бы что ни на есть просоветская из просоветских книжек, однако следа эпохи там совсем нет, написано очень весело и по современному, юмор про любую (а не только злободневную на момент написания) экономику, политику, деятельность международных организаций, а так же про моральные принципы и это еще все с отсылками к истории. По всему этому видно что книга то совсем не детская, для детей это будет просто забавная история про диких аборигенов, а все богатство книги пройдет мимо.
Рассказ совсем короткий. Но читать надо обязательно. Всем.