Геннадий Прашкевич «Парадокс Каина»

После замечательного отзыва лаборанта Нескорений, который понравился мне едва ли не больше, чем сама повесть «Другой» Геннадия Прашкевича, и написать-то о ней, вроде, нечего. Но и промолчать не получается, потому как у повести на ФантЛабе на удивление низкая оценка, а внимания «Другой», на мой взгляд, заслуживает. Прежде всего, впечатляют декорации, в которых происходят события. Вымышленная восточно-азиатская страна Сауми, страна «где собаки никогда не обрастают шерстью, где муравьи устраивают гнезда на деревьях, где нежные шелковистые бабочки питаются падалью, а муравьеды умеют подражать человеческим голосам», вышла у Прашкевича выше всяческих похвал. Особенно впечатляют картины заброшенного города Хиттона, пропитанного запахом тления, поглощённого джунглями, усеянного уничтоженными вещами и скелетами неугодных... А полубезумное учение доктора Сайха, которое кровавыми жерновами перемалывает собственный народ, пуская неугодных в буквальном смысле на удобрение, впечатляет даже больше, чем собственно история Кая Улама, Другого. Другой — генетически изменённый человек, который превосходит обычного человека по всем параметрам, за которым — Будущее. Пересказывать сюжет не вижу смысла, да и отсутствует он в повести как таковой, потому что повесть по сути — взгляд на одно и то же событие глазами нескольких человек. В результате, каждый может понимать эту повесть по-своему. Сложно, конечно, абстрагироваться от библейских аналогий, когда условно главных героев зовут Кай и Тавель, но выводы каждый должен сделать сам. Кого оправдает читатель? Кого посчитает главным героем повести? Согласиться ли с правдой каждого из героев повести? Прашкевич буквально гипнотизирует самим ритмом текста, с его многократными повторениями и бесконечными цитатами, начинающимися с «доктор Сайх учит». Согласен, чтение непростое. И в 1991 году читалось, наверняка, по-другому, более злободневно что-ли. Устарело ли? А кто его знает, чего там твориться в ентой самой Юго-Восточной Азии? Где гарантии, что через несколько лет в каком-нибудь Лаосе, Камбодже или Мьянме не случится революция, которая затмит по своей жестокости красных кхмеров вместе с хунвэйбинами? А уж чего они могут там наворотить в сфере генетики, учитывая уровень развития современной науки, даже представить страшно...

Одним словом, повесть впечатление производит, местами тяжкое. Временами аж мороз по коже продирает, стоит представить, что упомянутые мною красные кхмеры, да и не только они, не так далеко ушли от описанного Нового пути доктора Сайха.

К прочтению рекомендую. Обещать что понравится всем без исключения — не могу.

Это повесть о Сверхчеловеке, но не о том, который был рожден сумрачным гением Фридриха Ницше, в образе Кая, созданном воображением Прашкевича много «человеческого, слишком человеческого». Кай — плод генетического эксперимента, а не продукт последовательного развития и эволюции Воли, поэтому совершенно логично, что он был явлен миру не на просторах свободной Европы, а в мрачных джунглях азиатской деспотии. Место действия — вымышленная страна Сауми, вобравшая в себя все характерные отрицательные черты коммунистических диктатур Востока, мысленно читатель легко может представить вместо Сауми Вьетнам, Камбоджу, Сев. Корею или даже Китай.

По некоторым сведениям печать Каина представляет собой багряный пентакль, т.е. красную пятиконечную звезду, которая стала в XX веке символом всех сторонников коммунизма. Кай Улам, обретший новое воплощение библейский Каин, становится символом Нового пути, «самым человечным человеком», его невозможно убить, и не только потому, что при взгляде на него даже самые ярые противники опускают оружие, а потому, что он обречен на вечную жизнь в своих детях, которые как и он — Другие. Мир погряз в греховной тьме, наша планета — вотчина Князя тьмы, обезьяны Бога, поэтому в нашей реальности тьма становится светом, а зло — добром, Дьявол стремится все повернуть с ног на голову. Здесь Каин и Авель меняются местами — Кай становится Авелем и возможно в какой-то мере земным воплощением Бога, а Тавель — отверженным, мечтающим заслужить внимание брата и завидующий ему — он безжалостный убийца, потерявший себя в потоках крови хито, врагов народа.

Старый мир разрушается до основания, а затем... на его руинах останутся лишь Другие, не люди в обычном понимании, а новая раса по замыслу своего создателя, лишенные пороков и человеческих слабостей. Достойны ли мы, люди, оставаться хозяевами мира или пришла пора снять свой кровавый венец и покорно склонить голову перед другими, которые станут для этой планеты лучшими хозяевами нежели мы — вот главный вопрос, который ставит перед читателем автор. Но возможно ли на бедах и горе старого мира построить идеальное общество? Сможет ли Кай стать своего рода Спасителем, добровольно принявшим смерть за грехи человечества и как в таком контексте трактовать самоубийство — как смертный грех в традиции христианства или же акт безграничной любви ко всем, даже к недругам, очищающий их смертные души от крови, которая неизбежно должна была бы пасть на них самих и их детей.

Очень интересен образа Садала, в прошлом царского офицера, ныне ставшего живой игрушкой, по сути рабом Тавеля, при этом Садал, считает себя человеком-деревом. Возможно через этот образ автор отсылает нас к мифологеме Мирового древа, т.е. Садал корнями оставшийся в прошлом, являет собой реликт уничтоженного мира, его тело-ствол находится в настоящем, а крона — в Грядущем, он грезит Каем, он им живет и растворяется в лучах его земной славы.

Структура повести довольно нестандартна, повествование разбито на несколько глав, каждая из которой ведет повествование от лица одного из центральных персонажей, т.е. одни и те же события словно «сняты» с разных камер, довольно интересный и эффектный прием, не могу не отметить этого факта. Кроме того, отдельные главы предваряются стенограммами пресс-конференций с участием иностранных журналистов и доктора Сайха, что позволяет автору более полно осветить идеологию Нового пути, замысел создателя Кая и планируемую судьбу обычного человечества и Других.

Очень красочны описания разрушенного города Хиттона — сочная постапокалиптика, являющая во всей «красе» «мерзость запустения», заброшенные дома и гостиницы, магазины, груды испорченных вещей старого мира, скелеты хито и полчища вездесущих крыс. Название города-призрака также неслучайно, т.к. от него все враги народа получили кличку хито, которые, как неоднократно повторяется в повести, должны быть полностью уничтожены.

Это произведение не подходит для отрывочного чтения в электричках, здесь не так много действия, зато очень много философии, размышлений автора о судьбах человечества, повествование очень атмосферно, неспешно и при этом многомерно. Прекрасно подходит для вдумчивого неторопливого чтения в дождливый пасмурный день, когда никто и ничто не отвлекает от книги...

В первую очередь почему-то вспомнилось булычевское «Землетрясение в Лигоне», по стилю и атмосфере, наверное. Хотя сюжет и идеи в произведениях совершенно разные. Дело, наверное, во-первых, в том, что и здесь, и там создан собирательный образ какой-то, «абстрактной», азиатской страны. И, во-вторых, главы, так же, как часто у Булычева, рассказываются от лица разных персонажей.

Вообще-то нету в повести ничего нового и особо поразительного, никаких абсолютно гениальных прозрений, способных с ног на голову поставить мировоззрение читателя. Но все равно почему-то «цепляет». По крайней мере, меня зацепила, очень уж сильно она выдается из ряда того «чтива», что в последнее время попадалось мне под руку. Может, в этом-то и дело, может, просто она мне «попала под настроение», но мне кажется, что с оценкой я не перестаралась. :smile: