Писательство — звёздная работа. Зажигается светило, и сияние его текстов продолжает движение в безбрежном читательском пространстве, донося свет до тех, кто готов разглядеть звезду, даже спустя годы и десятилетия после смерти автора. В то время, как весь известный космос фантастов изборождён звёздными флотилиями издателей вдоль и поперёк, возвращаться снова на уже изученные планеты явно не плохая примета. Главное — ступать в очередной раз на поверхность творческого наследия по-настоящему большого автора не в том же состоянии разума и духа, как было в первый раз, как случилось раньше. Тогда это будет во всех смыслах новинка.
Нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Свет далёких светил каждую ночь иной — он становится чуть ближе во времени, даже если источник света всё так же далёк, а то и вовсе прекратил существование в физической форме, перейдя в чистый поток фотонов. Книги — тот же звёздный свет. Писатели-фантасты — те же космические светила, к которым можно не стать ближе, даже изучив досконально все их "характеристики" с помощью самого высокоточного оборудования, а можно жить под их светом, не зная об их химическом составе ничего, но всё же ощущая близость, а порой и некое сродство.
Каждый человек родился под одной из множества звёзд, каждая звезда светит кому-то с особенным значением. Каждый большой писатель — звезда. Некоторые писатели-фантасты — целые созвездия, миры, вселенные. В кольцах этих миров время всегда одинаково притягательно и постоянно меняется. Познавать эти миры можно сколь угодно долго и при этом сохранят интерес, секрет которого в том, чтобы не заключать свои представления об авторском мире в кольцо первых впечатлений. Есть ещё секрет — в не завершающихся поисках верной интонации, в попытках подступиться к расшифровке вселенского авторского замысла. Другими словами, в переводе сигналов с поверхности авторского мира.
Можно пролететь мимо этого мира в сияющем корабле, ощетинившемся орудиями читательской компетенции, и карта вселенной в бортовом компьютере так и будет зиять пробелами. Раз прилетели в мир Ларри Нивена, не прячьтесь за наглухо задраенными люками. Лучше приготовьтесь встречать гостей извне. Держите шлюзовую камеру активной. На подходе — третий том избранного Ларри Нивена из цикла "Известный космос". Бортовой переводчик уже включён и настроен. После перекалибровки он говорит новыми голосами — Сергея Удалина и Тиграна Магакяна. Эти новые переводы — возможность взглянуть под иным углом на изученный мир.
Даже если автор вам известен, даже если знаете что от него ожидать, не пролетайте мимо. Нивен не просто светило, это огромный сложный мир, его не познать и не постичь одним пролётом над плоскостью эклиптики. Свет, идущий к читателю от этого автора, подобен сиянию далёкой звезды. С годами он становится чуть ближе, и всё меньше шансов, что будет возможность источник света увидеть своими глазами. Тем интереснее сегодня расшифрованные сигналы из этого мира, без которого галактику SF не представить.
В третий том вошли роман "Защитник" (Protector) о паках и защитнике Фсстпоке, а также сборник "Рука закона" (Flatlander) о расследованиях детектива Гамильтона.
В состав сборника входит статья Нивена "Научно-детективная фантастика". Как часть Flatlander, статья совершает общий экскурс в специфику дел, которыми во вселенной Известного космоса занимается специалист Джил Гамильтон, он же Джил Рука. Писатель проводит параллели между детективной литературой и фантастической. Детектив и SF имеют много общего не только по читательской аудитории, но и по основной идее, заложенной в сюжет. Сила этих жанров — в силе писательского воображения и в силе желания читателя разгадать заложенную в историю загадку.
Без загадки не будет интереса. Загадочности прозе Нивена хватает в полной мере, как хватает загадок и в картине любого запутанного преступления. Разглядеть все подсказки и ниточки, соединяющие зацепки в единую стройную картину, в состоянии талантливый следователь. Читатель прозы Нивена тоже в некотором смысле должен обладать навыками следователя, хотя бы в желании непременно дойти своим умом до разгадки, соединяя внешне скучные детали в увлекательное повествование.
Детективы и научную фантастику объединяет вызов, который за внешним развлекательным слоем, ожидает по-настоящему заинтересованного читателя. Готового читателя. Читателя, способного ловить на лету подброшенные намёки. Чтобы принимать брошенные вызовы, надо обладать определённой долей читательской смелости. Нивен не из тех комфортных писателей, в чьих мирах находишься под защитой многослойной брони, отделяющей читателя от ревущей космической пустоты, заполненной миллиардами интерпретаций. Нивен — это выход в открытый космос, при этом с осознанием, что кораблик восприятия, который читатель покинул, всего лишь утлое судёнышко, а вот снаружи, пока выбираешься из шлюзового отсека, беспощадной громадой встаёт огромный и прекрасный мир.
Вот такие мысли приходят в голову, пока рассматриваешь обложку. Прочь лирику...
На выход готовы? Третий пошёл. Сегодня книга отправилась в типографию. Ожидается на орбите в марте. Там уже вращаются в своих кольцеообразных структурах первый и второй, посылая в пространство зашифрованные сигналы, которые приняла "Азбука".
Среди фантастических новинок октября особое внимание стоит уделить тому «Мир-Кольцо» Ларри Нивена, изданному в хорошо знакомой серии «Звёзды мировой фантастики». Какая же это новинка? Самая настоящая: два первых романа цикла вышли в новом переводе, выполненном Кириллом Плешковым. При работе с оригиналом текста переводчик учитывал неточности, допущенные в прежних переводах. Некоторые из них разберём в обзорном материале.
В кольце переводов
Автор вписал серию об искусственно созданном Кольце в хроники Известного космоса ещё в 70-х. Первый роман, «Мир-Кольцо», получил четыре премии: Хьюго, Небьюла, Локус и Дитмар. Цикл неоднократно издавался на русском, однако, читатели отмечали, что никому из переводчиков не удавалось справиться с текстом Нивена. При наличии нескольких вариантов перевода ни одного эталонного не было. Более того – «Мир-Кольцо» в переводах на русский казался читателям скучным, тогда как чтение текстов в оригинале сильно меняло представление о романах как о достойных образцах твёрдой НФ в статусе классики жанра. Что же было не так с переводами?
Перевод, выполненный в начале 1990-х И. Невструевым, оценивают весьма высоко, особенно в сравнении с последующими изданиями, в которых восприятие и без того не самого простого текста затрудняли шероховатости переводов. Однако брать этот перевод за образец не вариант.
Начать с нуля и так по кругу
Кирилл Плешков выполнял свой перевод с нуля, «не пользуясь текстами предыдущих переводов». Однако представление о текстах цикла переводчик имел возможность составить неоднократно.
«Вышло так, что впервые я когда-то прочитал “Мир-Кольцо” на польском, потом на английском и только затем уже – на русском». И вот здесь самое интересное: перевод И. Невструева, как и более поздний вариант – Е. Монаховой, практически идентичны (в более позднем исправлены некоторые ошибки, пропущенные в более ранних изданиях), и выполнены они с польского издания в журнале «Fantastyka» за 1988 год. При сравнении польского издания и переводов Невструева\Монаховой, взятых в Сети, Кирилл Плешков находил одинаковые неточности, а лингвистический разбор текстов перевода указывал на то, что фразы построены в переложении с польского языка, а не с английского.
Польский-русский vs. английский-русский
Несколько примеров, подтверждающих заключение Кирилла Плешкова о том, что самые ранние переводы романов цикла «Мир-Кольцо» были переведены не с оригинала.
1. В тексте отсутствует упоминание о «плоскоземельцах». Вероятно, переводчик не нашёл подходящего аналога для «flatlanders» или не понял ассоциации. Иногда используется «жители равнин», что имеет совсем другой смысл, или просто «люди». Пример: «Как и все люди, Луис By был окрашен в цвета искусственных красителей» вместо «Как и все плоскоземельцы, Луис Ву пользовался косметическими красителями».
2. Непонятное «ненис», ничем не похожее на «нет в мире справедливости» — калька с польского «нет никакой справедливости».
3. Калькой с польского является название корабля «Счастливый случай» вместо «Рискованной ставки» (Long Shot). В тексте прямо упоминается о том, что это термин из лексикона игроков.
4. Описание поведения атакующего кзина словами «верещишь и скачешь» вместо «вопишь и прыгаешь» вызывает совсем не те ассоциации. Скорее всего, ещё одна калька.
5. Оттуда же — из польского текста — происхождение титула кукольника «Лучше-всех-спрятанный» (причём, при первом упоминании в тексте он встречается в виде «Идеально Укрытый» — видимо, переводчик на русский забыл внести исправление в черновик). Хотя на самом деле это Hindmost, «Самый Задний» или «Замыкающий». У Кирилла Плешкова был и более задорный вариант «Задводитель» в противоположность «Предводителю», но он не был принят.
6. Последняя фраза первого романа. Два варианта.
У Невструева (и, соответственно, на польском): «По крайней мере, пока не побываем дома и не получим нашей награды».
В оригинале (и в переводе Плешкова): «По крайней мере, пока не поделимся своей тайной с нашими мирами, твоим и моим, и не обзаведёмся исправным кораблем».
И другие официальные переводы
Этих примеров достаточно, чтобы стало понятна очевидная истина: любой пересказ обедняет оригинал истории, а пересказ с пересказа создаёт совсем другую историю.
При работе над переводами «Мир-Кольцо» и «Строители Мира-Кольца» Кирилл Плешков не анализировал недоработки более поздних переводов, выполненных после Невструева и Монаховой. С теми переводами он знаком только по читательским отзывам, но может ответить общее для всех, кто работал над переводами, заблуждение: создателей Мира-Кольца упорно называли инженерами, хотя куда ближе по смыслу «конструкторы» или «строители».
При работе над материалом о новом переводе подтвердить его важность и необходимость помогли примеры из ветки «Ларри Нивен. Обсуждение творчества». FixedGrin, fales, пофистал и другие пользователи, сходясь во мнении, что Ларри Нивену не особо везло с переводами, так что порой было непонятно, о чём в тексте идёт речь, цитируют «любимые» фрагменты. Вот некоторые из них:
«Этот Вундерлендский Миротворец был использован лишь однажды. Собственно, это была гигантская версия обычного горнорудного инструмента дезинтегратора, который испускал луч, уничтожавший заряды электронов».
«Чмии сидел странно неподвижно, пока они копались в этом вопросе, добиваясь толкования непонятных слов».
«Они вошли в Библиотеку через маленький вестибюль в основании конуса – самом его кончике».
«Её голова была совершенно белая: видимо, она родилась с такой».
О том, что переводчики порой весьма свободно толковали оригинальный текст, говорит, к примеру, тот факт, что цвет корабля кукольников (shocking pink) превращался в переводах то в шокирующий оранжевый, а то и в ярко-оранжевый.
Возвращаясь к началу
Короткий сравнительный анализ разных вариантов перевода романов серии «Мир-Кольцо» был сделан не с целью оценки профессиональных качеств переводчиков, а только как разъяснение решения издательства «Азбука» сделать новый перевод. С новым вариантом работать оказалось проще, чем доводить до ума уже имеющиеся.
Данный материал создавался в качестве приглашения к дискуссии для тех читателей, кто уже прочитал «Мир-Кольцо» и «Строители Мира-Кольца» в переводе Кирилла Плешкова, и, имея представление о текстах Нивена в оригинале и\или предыдущих изданиях романов цикла, готовы высказать свои мнения, мотивированные замечания и конкретные предложения по дальнейшему улучшению перевода, чтобы никому не пришлось менять цвет лица с shocking pink до ультимативно-гневного ярко-оранжевого.
Сразу можно дать ответ на один из возможных вопросов: почему «Луис Ву», а не «Луи Ву». Переводчик учитывал, что в оригинале имя героя звучит как Luweewu, и специально отмечал этот момент в комментариях к глоссарию имён и названий, который был приложен к переводу. Дело в том, что ранее в серии «Звёзды мировой фантастики» вышел первый сборник «Хроники Известного космоса» и там герой назван Луисом Ву. Так что из двух был выбран тот вариант, что уже отметился в издании от «Азбуки».
Помимо двух романов в издание вошли «Хронология Известного космоса Ларри Нивена» в переводе Т. Магакяна, карта Великого Овального океана и краткий Глоссарий мира.