Переводчики и переводы

Если кто-нибудь возьмется писать на эту тему диплом, кандидатскую или докторскую, интересно было бы проследить, кому и когда пришла в голову мысль, что английские имена и названия надо транскрибировать. Собственно, уже Брокгауз и Ефрон добавляют к варианту Валлис вариант Уэльс, но с какого-то момента транскрипция стала правилом. Мне кажется, в основе лежала исключительно вредная мысль сделать «правильно», как будто не понятно, что «правильно» нельзя: ну нет в русском звука, который по-английски изображается w, и от замены «в» на «у» никому лучше не стало.

При этом то, что уже устоялось, до поры до времени не трогали. Но поди разберись (без интернета), что устоялось, да и вообще упоминали этого персонажа когда-нибудь по-русски или нет. Варианты продолжали плодиться, как кролики у Фибоначчи.

Ничто так не раздражает серьезных людей, как отсутствие системы. Взялись они (серьезные люди) и за английские фамилии: задались целью постепенно приучить людей к правильному варианту. Вот БСЭ (1969-1978)

Гук, Хук (Hooke) Роберт (18.7.1635, о. Уайт, — 3.3.1703, Лондон), английский естествоиспытатель, член Лондонского королевского общества (1663).

Галлей, Халли (Halley) Эдмунд (29.10.1656, Хаггерстон, близ Лондона, — 14.1.1742, Гринвич), английский астроном и геофизик. Учился в Оксфордском университете, с 1678 член Лондонского королевского общества.

Стефенсон, Стивенсон (Stephenson) Джордж (9.6.1781, Уайлем, Нортамберленд, — 12.8.1848, Тэптон-Хаус, Честерфилд), английский конструктор и изобретатель, положивший начало развитию парового ж.-д. транспорта.

Бёрдсли, Бердслей (Beardsley) Обри Винсент (24.8.1872, Брайтон, — 16.3.1898, Ментона), английский рисовальщик.

(заодно досталось и голландцам:

Вермер Делфтский (Vermeer van Delft) Ян (крещён 31.10.1632, Делфт, — похоронен 15.12.1675, там же), голландский живописец. Работал в Делфте, сложился как художник под влиянием К. Фабрициуса.)

В «Словаре английских личных имен» Рыбакина, единственном и безальтернативном, тоже все «как надо»:

Maria – Марая, традиц. Мария

Diana – Дайана, традиц. Диана

Charles – Чарлз, ранее Чарльз, традиц. Карл

Charlene – Чарлин

Henry – Хэнри, ранее Генри, традиц. Генрих

Horatio – Хорейшио, Хорейшьо, Хорейшо, традиц. Горацио

Тогда же, наверное, s на конце некоторых имен и названий стало превращаться в «з»: Вудхауз, Уотерхауз (который прерафаэлит) и проч.

Все эти правильные указания попали в справочники корректора; редакторы и корректоры принялись в меру рвения и вкуса править консервативных переводчиков. Мольбы, объяснения, уговоры даже со стороны переводчиков с именем были бессильны: Марии становились Мэрайями, Дианы – Дайанами, Чарльзы — Чарлзами. В «Записках чумного года» Даниэля Дефо появились Хук и Бойл. Удивительно, что ни у кого не дошли руки исправить пушкинского Вальсингама на правильного Уолсингема.

Вероятно, со временем настойчивость ревнителей единой системы принесла бы плоды. Мы бы привыкли к комете Халли и закону Хука, и было бы нам счастье. Но тут кончилась советская власть. А через некоторое время появился интернет. Давно в прошлом времена, когда каждое слово печатными буквами (или произнесенное с экрана) было проверено тщательно обученными людьми с соответствующим справочниками под рукой. Интересное дело: как только живому языку дали свободу, он кое в чем вернулся к старым традициям. Халли и Хуки исчезли как страшный сон. Мягкое «л» не вернулось, (хотя я слышала шутливый вариант «гугль»), а вот W стремится к В. Подумайте, если бы нас по-прежнему строго контролировали, у нас были бы «Майкрософ Уиндоуз» (уинда?) и «Уорд» (ну или их бы у нас не было, но я не о том).

Нет-нет да проглянет совсем уже, казалось бы, архаичная тенденция кардинально русифицировать английские имена. «Аня из Зеленых Мезонинов» тому пример – первая, наверное, английская Аня в России после набоковской. Есть и другой перевод «Энн с фермы «Зеленые крыши»»; я не читала ни того, ни другого, но говорят, тот что с Аней душевнее.

Одновременно случаются странные рецидивы. В одном из недавних изданий «Гордости и предубеждения» Шарлотта Лукас превратилась в Шарлотт (прямо как в словаре Рыбакина) Лукас. Я видела читательское обсуждение: большинство возмущается, кто-то говорит, что этот вариант правильней: в английском-то Charlotte.

Итогом этих многочисленных перетрясок стала полнейшая неопределенность. Хуже того, такой же разлад царит в головах. Для меня художники однозначно Вермеер и Бердслей, для кого-то – так же однозначно Вермер и Бердсли. «Пятьдесят оттенков серого», не к ночи будь помянуты, переводили три моих коллеги. Одна считала, что главную героиню по-русски должны звать Анастейша, две – что Анастасия. Голосованием вопрос не решался – первая коллега сказала, что Анастасия в книге будет через ее труп. Пришлось обратиться за указаниями к издательскому редактору; вердикт был: Анастейша. И теперь некоторые читательницы клянут переводчиц за дикую, на их взгляд, Анастейшу. А была бы Анастасия – кляли бы другие за нее.

И это я пока говорила только о сумбуре с допустимыми вариантами, а сколько просто безграмотных по любой системе – и у переводчиков, и у просто пишущих.

Общее правило: не пытайтесь самостоятельно (здесь должен стоять предупреждающий значок из инструкций к бытовой технике) оттранслитерировать или оттранскрибировать незнакомую фамилию или географическое название. Постарайтесь прежде найти город или реку в русскоязычном атласе, ученого или полководца – в энциклопедии, писателя – на озоне. Нет его там? Введите фамилию или название в гугль латиницей, попросите показать варианты только на русском языке и прикиньте на глаз надежность источников: если ваш персонаж соседствует там с королем Джеймсом или Ворчестерским соусом, этот источник не заслуживает доверия. Сделайте то же самое в яндекс-словарях и википедии, не забывая, что ошибки есть и там. Проверьте варианты в яндексе на частотность – это не доказательство, но подсказка. Посмотрите, в каких источниках встречается тот или иной вариант: опубликованная книга в общем случае надежнее трепа в форуме (хоть и не гарантия правильности). Если не помогло, загляните в словарь английских фамилий Рыбакина, если нет и там – есть сайты, где можно послушать произношение носителей языка. Записывать лучше не прямо на слух, а по правилам, изложенным в том же словаре Рыбакина или других справочниках.

* * *

Все это была длинная преамбула, а теперь начнется амбула: что в этой ситуации делать переводчику художественной литературы и его читателю (вынося за скобки вопрос о явных ошибках).

Во-первых, точно всем не угодишь. При нескольких допустимых вариантах твой всегда кому-нибудь не понравится, и этот кто-нибудь напишет в интернетах, что ты – криворукий идиот. Такова собачья селяви.

Во-вторых, нет худа без добра: присутствие нескольких вариантов дает простор для игры. Вам нужно стилизовать текст под начало восемнадцатого века – пишете Вильям вместо Уильям, Анна вместо Энн, и половина задачи решена. Вот, например, как в этой милой рецензии .

Значит, в исторической книге я буду брать самый привычный вариант, при прочих равных выбирая более традиционный. Единообразия, увы, не получится. В «Барочном цикле» с Гуком, Бойлем и Пеписом в старой традиции у меня соседствует Уилкинс (согласитесь, Вилькинс был бы явным перебором), и Кристофера Рена писать Христофором Вреном меня как-то не тянуло. Главный герой – Даниель, как его современник Даниель Дефо, а не Даниил и не Дэниел. Михаил Назаренко говорит, что предпочел бы видеть его Даниилом; в этом есть логика (поскольку в честь пророка Даниила), и такое решение возможно. А кто-нибудь другой на моем месте назвал бы его Дэниелом и тоже был бы по-своему прав.

В переводе «Вулфхолла» Хилари Мантел (который с легкой руки издательского редактора стал «Волчьим залом») мы с соавтором по переводу тоже старались брать имена и фамилии в традиционном варианте, научный редактор некоторые из них заменила, (скажем, Тальбот на Тэлбот), большую часть оставила. Тут я безусловно соглашусь, что ей виднее.

Переводя Бронте, я называла ее сестру Анной, брата — Бранвеллом, в издательстве исправили на Энн и Бренуэлл. Что ж, оба варианта имеют право на существование, я не стала бы очень уж упираться, даже если бы кто-нибудь поинтересовался моим мнением.

Современных персонажей я транскрибирую, как принято сейчас, но без фанатизма, то есть если старый вариант не выглядит на мой вкус чересчур архаичным, возьму его. Я никогда своей рукой не напишу Чарлз, даже и в современном тексте. В одной из книг той же Бронте мне поменяли Чарльзов на Чарлзов («чарльзоцид» — назвала это явление коллега, с которой поступили так же). Вот тут, если бы меня спросили, я бы тоже сказала «через мой труп».

Кажется, единственное, о чем я жалею из того, что сделала с именами сама (не считая пары досадных ошибок, когда повелась на сомнительный источник) – что подружку Рэнди в «Криптономиконе» назвала по словарю Рыбакина Чарлин, а не Шарлин. Откуда мне было знать, что закрепится вариант «Шарлин»!

Продолжать можно долго, но едва ли нужно. Осталось ответить на вопрос: как же читателю быть, если переводчик употребил непривычный ему или неприятный вариант имени? Я бы сказала: относитесь к этому философски.

А бойтесь единственно только того,

Кто скажет: "Я знаю, как надо!"

А. Галич

Итак, я пообещала в этой колонке рассказывать иногда о том, что интересует читателей переводов. Из заданных вопросов (неожиданно для меня) стало ясно, что больше всего интересует, как правильно передавать английские имена и названия. Ватсон или Уотсон? Элис или Алиса? Что ж, попробую. Только я коротко не умею, так что рассказ получится в двух частях.

Прежде всего надо сказать, что передача иноязычных имен кириллицей – в любом случае условность. Мы все равно не можем точно изобразить русскими буквами, как англичанин произносит свою фамилию, а в случае людей, живших давно, это зачастую и неизвестно. Есть исследования о том, как, вероятно, произносили свои фамилии исторические лица (исходя из того, что первая письменная фиксация близка к фонетической, и можно посмотреть, как записывались члены одной семьи). Так, Эдмонд Галлей, скорее всего, произносил свою фамилию как «Холли» — впрочем, это до известной степени гадание на кофейной гуще. Таким образом, наша задача не «правильно» передать фамилию, а просто сделать так, чтобы читатель ее узнал. Но даже эта простая задача оказывается совсем не простой. Кажется, ни с одним другим языком не было такого, как с английским в русском: за сто с небольшим лет правила передачи имен и названий менялись несколько раз, и в итоге мы имеем феноменальную путаницу: писатель Хаксли, внук биолога Гексли, математик Коутс, автор теоремы Котеса и т.д. – любой без труда продолжит список. Или вот, примечание из книги о навигационных приборах:

цитата

Здесь нужно сделать короткую ремарку. Дело в том, что я в нескольких источниках встречал информацию, что октант был сконструирован Джоном Хэдли, а секстант — Дж. Гейдли. На самом деле Хэдли, Хедли, Хадли, Хэйдли, Гейдли, Гадлей и т.д. — суть разные транскрипции имени одного и того же человека: John Hadley.

Начну издалека, просто для курьеза. Самое-самое начало семнадцатого века, пишут русские послы:

цитата

И Григорей и Ивашко спрашивали Фрянчика Иванова да Ивана Ульянова: "Что у вас такая смута учинилась в земли для чего?

И гости Фрянчик и Иван сказывали: "Грехом деи нашим учинился великой грех, каков в Англинской земли не бывал на нашей памяти: был деи у королевны великой ближней человек, вотчинный князь, боярин конюшей эрл Эксетцкой в опале, и был деи за приставом преж сего…

…

А лорд Эксетцкой после его прибежал к себе на двор и заперся на дворе, а с ним три князи вотчинные большие: эрль Сеуфгамтен, да эрль Роклин, да лорд Сенс, да его двора люди, и хотел битца на смерть; и королевна прислала к его двору боярина своего лорд-адмирала со многими людми и с нарядом. И лорд де адмирал говорил ему: „Прислала деи меня королевна, а велела тебя взяти и привести к себе; и ты де против государыни как стоишь?“ И лорд де Эксетцкой ему говорил: „Я деи против государыни своей, Елисавет-королевны, не стою и ей не изменник, а стою де против своих недругов, секретаря Робора Сыселя и его заговору, что хотят меня убити “.

–––––––––––––-

Григорей и Ивашко — дворянин Григорий Иванович Микулин и подьячий Иван Зиновьев, русские послы от Бориса Годунова к Елизавете (1600—1601 гг.).

Гости Иван Ульянов и Фрянчик Иванов — английские купцы Джон Меррик (отца которого звали Уильямом, отсюда именование по отчеству «Ульянов») и его зять Фрэнсис Черри, оба долгое время жили в России, говорили по-русски, временами выполняли дипломатические поручения. Князь Еремей Боус — Джером Баус, англ. посол в Москве в 1583—1584 гг.

Эрль Сеуфгамтен, эрль Роклин, лорд Сенс — граф Саутгемптон, граф Рэтленд, лорд Уильям Сэндис (Сэндс).

Робор Сысель — Роберт Сесиль.

Путешествия русских послов XVI-XVII вв. Статейные списки. Репринтное воспроизведение издания 1954 года. СПб.: Наука, 2008. Ответственный редактор — член-корреспондент АН СССР Д.С.Лихачев.

Фрагмент побольше можно прочесть тут:

http://voproshatelniza.livejournal.com/25...

В общем, понятно. Никаких инструкций по правилам транскрипции послы не получили, так что действовали интуитивно: фамилии где транслитерировали, где записывали на слух, имена старались превратить в понятные. Оставим Ульяна-Уильяма на совести Григорья и Ивашки, но вот идея называть Джона Иваном кажется мне вполне логичной, имя-то действительно одно.

Кстати, и англичане так когда-то делали. Кто помнит, в «Ртути» есть место, где Джек Шафто смотрит на статую короля Людовика, попирающего трех змей: Джона Уиклифа, Жана Кальвина и Яна Гуса. Так вот, по-английски они все Джоны!

(проверила в википедии, как теперь. Кальвин – по-прежнему Джон. Гус — Ян often referred to in English as John Hus or John Huss (часто называемый по-английски Джон Гус или Джон Гусс)).

Эта традиция сохраняется у нас в именовании монархов (если русского аналога нет, берется латинизированный вариант): королева Елизавета II, Мария и Вильгельм (не Мерайя и Уильям) и так далее. Но и тут не без разнобоя: назвать Иоанна Безземельного королем Джоном – не грех. Джеймсов допустимо называть Иаковами и Яковами (но только не Джеймсами – если увидите в тексте «Библия короля Джеймса», можете дальше не читать). То же с именами некоторых английских святых (Юлианна Норичская, а не Джулиан из Нориджа), но тут надо каждый раз себя проверять: в некоторых контекстах может быть уместно написать «святой Фома Кентерберийский», но в общем случае это будет св. Томас Бекет; а «св. Фома Мор» пишут только на католических сайтах.

Прошло двести пятьдесят лет. Насколько же передача имен и фамилий стала больше похожа на нынешнюю:

цитата

Король Генрихъ Восьмой.

Кардналъ Вольсей.

Кардиналъ Кампеюсъ.

Капуціусъ, посланникъ императора Карла Пятаго.

Кранмеръ, архіепископъ Кентерберійскій.

Герцогъ Норфолькъ.

Герцогъ Букингэмъ.

Герцогъ Суффолькъ.

Графъ Серри.

Лордъ-камергеръ.

Сэръ Томасъ Одли, лордъ-канцлеръ.

Гардинеръ, епископъ Винчестерскій.

Епископъ Линкольнскій.

Лордъ Эбергевенни.

Лордъ Сандсъ.

Сэръ Генрихъ Гильфордъ.

Сэръ Томасъ Ловель.

Сэръ Антоній Денни.

Сэръ Никольсъ Во.

Кромвель, слуга Вольсея.

Гриффитъ, гофмаршалъ королевы Екатерины.

Докторъ Бутсъ, врачъ короля.

Гaртеръ, герольдъ.

Управитель герцога Букингэма.

Брэндонъ.

Сержантъ.

Привратникъ и его помощникъ.

Пажъ Гардинера.

Глашатый.

Королева Екатерина, жена Генриха VIII, потомъ съ нимъ разведенная.

Анна Болленъ,ея фрейлина, потомъ королева.

Пожилая леди, другъ Анны Болленъ.

Пaціенцa , камеръ-фрейлина королевы Екатерины.

Придворные, секретари, писцы, офицеры, стража, слуги и духи.

Король Генрихъ VIII. Драматическая хроника въ пяти дѣйствіяхъ. Сочиненіе Вилліама Шекспира. Переводъ П. И. Вейнберга. ("Современникъ", 1864, т. 104, No 9, отд. I, стр. 5-138.)

Дальше по стихотворному переводу видно, что ударение – КромвЕль. Это и понятно – французский был привычнее, вот и читали английские имена на французский манер.

Итак: фамилии – транслитерация. W – В. H – Г. Л – мягкое. Имена как попало: Томас Лоуэл уже Томас, а Энтони-Антони оказался Антонием.

Эта традиция зафиксирована в словаре Брокгауза и Ефрона:

Врен, Христофор, 1632-1723, профессор математики и астрономии в Оксфорде, знам. архитектор, построил, 1675-1710 собор св. Павла в Лондоне.

Вордсворт, (Wordsworth), Вильям, английский поэт, лауреат, 1770-1850, вместе с Кольриджем и Соути представитель "озерной школы" или "лэкистов" (от местожительства около шотландск. озер, в Вестморленде).

Гук (Hooke), Роберт, англ. Физико-химик, 1635—1722. Открыл пропорциональности между упругими растяжениями, сжатиями и изгибами и производящими их силами, изучал цвета тонких, пластинок, сделал усовершенствования в конструкции телескопов

Бойль (Boylle), 1) Ричард, английский политический деятель, 1566—1644, возвысился при корол. Елизавете, с 1860 граф Коркский, подавил ирландск. восстание при Карле I и способствовал утверждению англ. владычества в Ирландии.—2) Роберт, сын 1), знаменитый английский физик и химик, также богослов, 1627—91, был одним из основат. и президентом королевского общества наук.

Вако (Waco), город в североам. шт. Техас, 25 тыс. жителей

Валлис или Уэльс (Wales), соединенное с Англией княжество, занимает полуостров, ограниченный на С. Ирландским м., на З. каналом св. Георгия, на Ю. Бристольским каналом, делится на Северный и Южный В. (с 12 графствами)

Стефенсон (Stephenson), 1) Джордж, изобретатель железн. дорог, 1781-1848, первон. простой рабочий, 1814 устроил первый локомотив, 1824 машиностроит. завод; по его указаниям устроена первая жел. дор. между Стоктоном и Дарлингтоном

Если честно, мне такой вариант кажется почти идеальным. Ну Врен, может, и перегиб, но W в имени William, конечно, В — просто потому, что в английском это согласный. И, конечно, транслитерация, а не транскрипция – как пишется, а не как слышится. Мы сами в переписке с иностранцами транслитерируем свои имена и фамилии, а не пытаемся передавать «как слышится». Даже от традиции писать Ivanoff отказались.

(Если вы со мной не согласны, не спешите спорить – во второй половине заметки я расскажу, почему сама не делаю так, как мне хочется, и другим не советую).

Продолжение следует

Моя робкая попытка пригласить читателей к разговору на бакановском форме имела два последствия:

1. В соответствующей теме кипит дискуссия, как переводить слово fuck. Страшное deja vu: в любой переводческой компании разговор после третьей рюмки скатывается на эту тему.

2. Меня упрекнули в нежелании пропагандировать высокое ремесло художественного перевода и открыли мне авторскую колонку. Это куда страшнее, потому что я не знаю, что лаборантам интересно про перевод.

Поэтому я предлагаю задавать мне здесь любые вопросы про перевод (с одним ограничением: кроме вопросов о переводе обсценной лексики). На что-то я попробую ответить сразу, а из самых интересных вопросов буду постепенно делать отдельные записи.

И, может быть, другие переводчики тоже ответят на эти вопросы. Мы все будем говорить прямо противоположное и окончательно всех запутаем. Надеюсь, это будет весело.

Кому-то важно, чтобы перевод был точный. С другой стороны, слышал, как читают, например, люди, которые совсем языка не знают, но зато литераторы: критики или русские писатели. Им важно, чтобы это было хорошо написано по-русски.

Книга, которую я выбрала для анализа на этот раз, позволяет поднять сразу несколько вопросов:

1. Нужно ли переводить детские книги иначе, чем взрослые?
2. Переводчик-писатель – в большей степени соперник автора, чем обычный переводчик?
3. «Ляпы» и «отсебятина» -- или мелкие недочеты и литературная свобода?

Если после чтения этого разбора у вас возникнут ответы, добро пожаловать в комменты!

Итак, «Мистер Понедельник» австралийского писателя Гарта Никса в переводе писательницы Марии Семеновой. При всей кажущейся «детскости» оригинал яркий и непростой: рассказ о приключениях мальчика-астматика в волшебном мире ведется от третьего лица, с большим стилистическим разнообразием. Переводчику надо было передать и подростковый сленг разных лет и поколений, и грубоватые окрики учителя физкультуры, и помпезные речи бюрократов… Да что там – одна динамика драк и погонь чего стоит! Попробуйте перевести это так, чтобы и у нашего читателя дух захватывало. А сохранить юмор, понятный ребенку или подростку и в то же время не снисходительный, а искренний?

Когда эти переводческие задачи решены, говорить про богатый словарь и удачные конструкции даже как-то неуместно. Конечно, М.Семенова прекрасно владеет языком как инструментом:

цитата

That was half of everything it ever said. …и тем исчерпал ровно половину своего запаса слов.
(легкая для восприятия конструкция, никаких калек)

цитата

He had to be at least eighty, but he had no difficulty pushing the bath-chair straight towards Arthur.
Ему, должно быть, стукнуло по меньшей мере восемьдесят. Впрочем, кресло он катил без видимых усилий.
Катил прямехонько на Артура. (разговорная лексика усиливает выразительность, а разделение одного предложения на несколько частей добавляет динамики)

цитата

Sometimes it's almost straight away, sometimes hours. Иногда хлоп — и ты уже там, а бывает, что часами тут маринуешься. (особенно удачные словарные соответствия)

цитата

Come in, my Fetchers! Come and find the boy! Come and find Ar-tor!"
Сюда, мои податели! Входите — и подайте мне Артора! (в переводе авторский неологизм «сыграл», и получилось интереснее, чем в оригинале)

Отдельно стоит поговорить про речевые особенности персонажей.

Например, вышеупомянутый физрук кричит:

цитата

"All right, let's get started with some warm-up exercises," — Добро! Приступаем к разминке! (перевод звучит естественнее, чем оригинал)

Ожившая часть юридического текста изъясняется устаревшим канцеляритом:

цитата

"I am only a portion of the Will, and so my knowledge is incomplete."
— Хочу заметить, что я — лишь часть Волеизъявления, а посему мои знания неполны...

Голос старого лифтера стилизован под век эдак девятнадцатый:

цитата

"Oh, please, Your Lordliness," said the man miserably. — Помилосердствуйте, ваше превосходительство, — взмолился лифтер.

Древний грек, увидев девочку с крыльями, кричит:

цитата

We thank Nike for the victory! Благословенна Ника, даровавшая нам победу! (обратите внимание, насколько отличается русский текст стилистически)

Эта переводческая находчивость восхищает. Правда, иногда текст становится слишком выразительным: подростки начинают сыпать не очень детскими словечками.

цитата

Ну, не суть важно, — сказал Артур.

That huge, crazy-looking house had not been there when he left for school last Monday.
И еще: откуси он собственную голову, но в понедельник, когда он отправлялся в школу, эта более чем странная махина здесь не стояла!

saw those two weird guys — заметила тех двух малахольных типов

И при этом Артур снова и снова прокручивал в голове наставления нефритовой лягушки, а где-то на заднем плане присутствовала мысль: гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Под лежачий камень вода не течет!

Этакий рассудительный мальчик-старичок… Возникает ощущение, что иногда в переводе смещены акценты, отчего меняется характер героев.

Впрочем, гораздо чаще М.Семенова попадает с речью героев в самую точку. Вот отличный пример:

цитата

"I thought we were done for," she said quietly. Then she smiled and jumped in the air, her wings sending a blast of air in Arthur's face. "But we done it, Arthur! You finished off Mister Monday!"
— А я уж было решила, нам кранты... — сказала она негромко. Потом улыбнулась и подпрыгнула в воздух, обдув крыльями лицо Артура. — Но ты сделал это, Артур! Сделал! Урыл мистера Понедельника! Урыл!

Если говорить об эмоциональности текста, М.Семенова явно не раб автора:

цитата

Dog-faces to the left. Dog-faces to the right. Со всех сторон обошли. И слева, и справа!..

цитата

They were everywhere, like a flock of ravens descending on a piece of meat. Сколько же их было, не сосчитать! Прямо стая ворон, пикирующая на кусок мяса!

цитата

That wasn't normal at all. Ох, не к добру все это!

Правда, иногда переводчик увлекается и раскрашивает картинку дополнительными красками:

цитата

blue sky rimmed with darkness — клочок голубого неба, окаймленный непроглядным мраком

It didn't worry Arthur that he was adopted. Артуру все это было известно, но в мрачные раздумья он отнюдь не впадал

… а то и проясняет то, что "хотел сказать автор":

цитата

Now he could focus on surviving the usual problems of school, at least till the end of the day. And he could try to find Ed and Leaf. Значит, по крайней мере до конца учебного дня можно думать только о насущных школьных проблемах. Об уроках и притирке в новом для него классе. А еще можно попытаться разыскать Эда и Листок.

цитата

First he had to suffer through a whole morning of math, science, and English, all of which he was good at when he wanted to be, but couldn't focus on today. Then when he went to the gym всем этим предметам Артур отлично успевал, когда бывал в настроении, но сегодня был определенно не его день. Какие уроки, когда за ним гнались и едва не поймали? Наконец подошел урок физкультуры. Артур направился в спортзал

цитата

...said one of the serious athletes. — ...ответил кто-то из серьезных спортсменов, чей голос для учителя кое-что значил.

цитата

Now Arthur felt truly a prisoner. Alone among enemies.
Вот когда Артур по-настоящему ощутил себя пленником. Беспомощным одиночкой в окружении врагов...

цитата

I wish I hadn't remembered that statistic, thought Arthur. But there was no point standing around simply hoping. He had to do something.
И чего ради я запомнил все эти цифры...» — невесело подумал Артур. Данные и правда были не особенно вдохновляющими. Однако просто так стоять здесь, предаваясь ужасу и надежде, было бессмысленно.

Допустимо ли это в каждом тексте? Вряд ли. Уместно ли здесь? Пожалуй, если помнить про особенности жанра.

Еще одна любопытная особенность перевода: М.Семенова смело употребляет цитаты из русскоязычной культуры.

цитата

"Hi-tech," said Ed — Во техника до чего дошла, — пробормотал Эд.
that hideous face — «морда лица»
After a while — Долго ли, коротко ли
making the experience even worse — Ничего не скажешь, райское наслаждение!

В каком-то смысле это идет вразрез с классическими принципами перевода. Казалось бы, к чему в английском тексте «мистер с аршином»? С другой стороны, давайте снова вспомним, что книга рассчитана на детей и подростков, что эмоциональный эффект и радость узнавания здесь, пожалуй, важнее культурологической точности. Не каждый профессиональный переводчик позволит себе такие вольности, но, по крайней мере, М.Семенова верна своей концепции на протяжении всей книги.

И последнее. Обычно я не пишу про переводческие «ляпы» и ошибки, хотя при сплошном сравнении с оригиналом недочеты можно найти и в самых лучших переводах. Однако надо сказать, что процент неточностей в этой книге оказался несколько выше, чем у Гуровой, Хромовой, Ланчикова и других героев моей колонки.

Нашлись и «глазные ошибки»:

цитата

of tall, bored-looking girls рослые, крепкие девочки (в оригинале, близко к тексту: рослые девочки «скучающего вида»)

цитата

"Who can I trust?" Arthur blurted out.
"Those who wish you well," said the Old One. "Not those who wish to use you well.
— Кому мне следует доверять? — вырвалось у Артура.
Тем, кто желает тебе добра, — проговорил великан. — А вот доброжелателей берегись. (в оригинале: тех, кто желает тобой воспользоваться. Игра слов не передана, вместо нее возникла смысловая ошибка).

И неверное толкование многозначных слов или конструкций оригинала:

цитата

You will fail this class , не то весь класс подведешь (в оригинале class значит «занятие, курс»)

цитата

I've had to learn to read again about… well… a lot of times. Мне, например, приходилось заново читать про... в общем, не один раз и не два (в оригинале about значит «около»)

И ошибки в понимании английской идиоматики:

цитата

Mister Weightman was already jogging backwards so he could face the walkers and berate them. А кроме того, следом за всеми уже рысил мистер Вейтман. И на бегу сурово порицал каждого, кто пытался перейти на шаг. (в оригинале Вейтман бежал спиной вперед, лицом к ученикам)

цитата

Arthur expected at least some of the entourage to peel off before they got to the elevator. In fact he couldn't understand how so many of them had come out of the elevator in the first place.
Еще он думал о том, что часть офиса будет, скорее всего, разрушена еще до того, как они все войдут в лифт... Кстати об этом лифте! Начать с того, что он никак не мог взять в толк, каким образом в небольшом лифте сумела поместиться такая толпа. (entourage обозначает как раз-таки толпу, а не здание, и peel off употреблено в переносном смысле, «отсеяться», а не физически «отслоиться», что навело переводчика на мысль о разрушении).

Вот такой неоднозначный текст... Проще всего, конечно, осудить переводчика за невнимательность, но гораздо интереснее разобраться в причинах самого явления. Напрашивается такая гипотеза: некоторые люди при переводе входят в особое творческое состояние, когда текст сочиняется как бы заново, без внимания к мелким деталям. Проигрывает ли от этого перевод? Возможно, все недочеты перевода «Мистера Понедельника» – лишь оборотная сторона достоинств. Во всяком случае, в издательской аннотации перевод назван «блестящим», и многие читатели склонны с этим согласиться.

До сих пор в эту колонку попадали произведения, на мой взгляд, исключительные – как в переводе, так и в оригинале. Этакая алхимическая свадьба: талант писателя и литературное мастерство переводчика. Теперешний случай, если можно так выразиться, особый. Рискуя вызвать неудовольствие многих, скажу: даже самые ярые поклонники Г.Ф.Лавкрафта вряд ли назовут его великолепным стилистом. Как же переводить подобные тексты, сохраняя авторскую манеру и в то же время не скатываясь в иронию или (свят, свят) сочинительство?

Олег Алякринский, переводчик повести «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата», наверняка мог бы нам про это рассказать. Впрочем, кое-какие выводы позволяет сделать и обычный сравнительный анализ. Что ж, приступим…

Атмосфера

Атмосфера художественного произведения – понятие емкое и одновременно расплывчатое. Интуитивно многие читатели (да и переводчики, и редакторы! :)) понимают, что это такое, но при попытке объяснить… разводят руками. Так сделаю и я: просто предложу посмотреть в текст.

цитата

Weird as was that enchanted wood through which he had fared so long ago, it was verily a haven and a delight after those gulfs he had now left behind.
Сколь бы мрачным ни был зачарованный лес, по которому Картер недавно бродил, по сравнению с ужасными безднами, откуда он только что выбрался, этот лес казался райским вертоградом.

«Атмосферно»? Атмосферно!

Конечно, само содержание уже создает ощущение мрачности (лес, бездны, опасность для жизни), и в таких случаях переводчику остается просто идти за текстом.

Если же присмотреться к тексту поближе, окажется, что особым образом подобранная лексика (weird, gulfs; haven, delight) это ощущение усиливает. Переводчик слегка «расшифровывает» контраст: «ужасные бездны» с одной стороны и «райский вертоград» с другой.

Архаичные обороты (weird as was that enchanted word, it was…) и слова (verily) создают ощущение древности, замшелости. И здесь переводчик тщательно и уважительно передает особенности оригинала: «Сколь бы мрачным ни был», «вертоградом». Нет, не точно теми же словами, но в той же картинке, не нарушая образности.

Слова

Возвращаясь к лексическим выразительным средствам… Посмотрите, как удачно подобраны словарные соответствия:

цитата

fiery gates — ярящиеся врата
bearded priests — брадатые жрецы
open space – прогал
flying hooves — торопкие копыта

цитата

..but these lawless spirits were soon restrained by their elders
но этих негодников очень быстро окоротили старейшины

Предложения

Переводчик не следует оригиналу слепо, русский текст понятен и легко читается:

цитата

…in the dreamlands around our own world
…в мире грез, обнимающем наш зримый мир (добавление деталей к картинке)

Фразы умело сконструированы, при необходимости меняется порядок следования информации:

цитата

…so that he turned even paler than before and cast that portion into the sea when no eye was on him
…поэтому он побледнел больше прежнего, и, когда все отворотили от него взоры, он украдкой швырнул мясо за борт.

цитата

Well did the traveller know those garden lands that lie betwixt the wood of the Cerenerian Sea, and blithely did he follow the singing river Oukianos that marked his course.
Путешественник прекрасно знал сады, что простерлись между лесом и Серенарианским морем, и он весело шагал по-над поющей рекой Укранос, что бежала, точно следуя его маршрутом. (Инверсия «Well did the traveler know… blithely did he follow», создающая ощущение напевности и эпичности, передается лексическими средствами: «по-над», «что бежала»)

цитата

…the manner in which the victim would burst was highly offensive to the sight and smell.
…когда жертва с грохотом падала на скалы, зрители невольно зажимали носы и закрывали глаза от омерзения. (Удачная конкретизация абстрактных «sight» и «smell»)

Долгие лавкрафтовские периоды никуда не исчезают, но в переводе добавляются новые интонации:

цитата

And when night comes they climb tall terraces in the dew, and sit on carved benches of porphyry scanning the stars, or lean over pale balustrades to gaze at the town's steep northward slopes, where one by one the little windows in old peaked gables shine softly out with the calm yellow light of homely candles.
А с наступлением ночи они поднимаются на террасы горного склона, увлажненного ночными росами, садятся на резные скамьи из порфира и взирают на звезды или, перегнувшись через перила балюстрад, устремляют взор на крутые северные склоны, где окошки в старинных башенках одно за другим озаряются мягким сиянием — то желтое пламя уютных домашних свечей. (благодаря тире – большой паузе – пламя свечей словно засияло ярче).

Стиль

А как эффектно при таком богатом словаре выглядит стилизация!

цитата

New England bore you, and into your soul she poured a liquid loveliness which cannot die.
Новая Англия породила тебя и влила тебе в душу всю эту красоту, которой несть конца.

цитата

and toward this spot he hastened
и к этому-то кругу камней он и устремил свои стопы

цитата

It was a fever of the gods, a fanfare of supernal trumpets and a clash of immortal cymbals.
То был восторг богов, глас божественных труб и бряцанье бессмертных кимвалов.

цитата

possessed of singular hungers and thirsts
охваченные лишь неизбывной жаждой и гладом

цитата

he was glad that a rising breeze soon took the ship ahead to more healthy parts of the sea. и когда поднявшийся ветер быстро помчал корабль прочь от этого проклятого места, Картер искренне возрадовался.

Звучание

Часто Алякринский раскрашивает «картинку» своими красками, выбирает собственные выразительные средства. Например, добавляет аллитерацию там, где ее не было в оригинале:

цитата

who gnaws hungrily in inconceivable, unlighted chambers beyond time
кто жадно жует в непостижимых, темных покоях вне времени

цитата

the blind, voiceless, tenebrous, mindless
безглазые, безгласные, мрачные, безумные

Считать ли это переводческой вольностью? Или все-таки обычной компенсацией, которая необходима при переводе с такого ритмичного, звучного языка, как английский?

Спорное

Кстати, встречаются в этой повести и шероховатости, и типичные «ляпы»:

цитата

They would leap seven strong at the throat of an almost-human or the pink tentacled snout of a toad-thing…
Кошки мощными прыжками кидались к горлу человекообразных или вцеплялись в розовый пучок щупальцев жабоподобных…

И все же после стольких удачных переводческих находок не так важно, что «всемером» случайно превратилось в «мощный прыжок», а перевод фирменных лавкрафтовских «night-gaunts» как «ночные призраки» менее удачен, чем, скажем, «ночные мверзи».

Даже повторения служебных слов, столь нелюбимые (и не зря!) редакторами, в этом тексте уместны, создают дополнительную ритмичность.

цитата

And for long they talked of old times, having much to say because both were old dreamers and well versed in the wonders of incredible places.
И долго они беседовали о стародавних деньках, и у них было много что сказать друг другу, так как оба были опытными сновидцами и обладали глубокими познаниями о чудесах самых заповедных уголков.

Вот вам и тяжелый стиль... А ведь это лишь немногие примеры, удивительных находок здесь достаточно на каждой странице.

Так умел ли писать Лавкрафт? После «Кадата» я бы не стала спешить с выводами. Во всяком случае, перевод О.Алякринского представляет эту повесть в чрезвычайно выгодном свете.